Следя за исследовательской мыслью Венцловы, вдруг начинаешь понимать, сколь многомерно, символично и оправданно название книги. Как органически точно автор сумел связать единичный фрагмент (те же некоторые подтексты «Пиров» Пастернака) с общей целостной концепцией книги и включиться в диалог проникновения в знаковый мир собеседника, подобно тому как любимый Вячеслав Иванов бережным включением в свою речь элементов чужой речи стремился преодолеть, по его собственному выражению, основную ложь «нашей расчлененной и разбросанной культурной эпохи, бессильной родить соборное сознание», где соборность оказывается противовесом духовной энтропии и отчужденности.
Эта концепция собеседования и собеседников, призвания и призванных связует и читателя с возможностью побывать на пиру поэтической мысли…
Такая согласованность, завершенность, артистизм — обычно привилегия художественного произведения и художественного автора, и то, что она случилась в строгом научном исследовании, лишь придает книге Венцловы дополнительный блеск и обаяние.
1 Томас Венцлова, Собеседники на пиру. Статьи о русской литературе, Baltos lankos, Vilnius, 1994.
Текст по изданию: Инна Ростовцева, Темная соль, или Пир для собеседника, «Вопросы литературы», 2001-1, М.
