выражает глубинную сущность человека как вида – «основана на сходстве / бегущих вдаль однообразных дней» («Стихи на смерть Т.С. Элиота»).
Пространство для Бродского связано с линеарным принципом (проявившимся и в эпике Вергилия, и в расширении Римской империи, и в походах номадов, и в монотеизме), время – с принципом упорядоченности, с циклом, повтором, возвращением (наиболее отчетливо проявленным в греческой культуре и близкой к ней культуре римских элегиков: «Греков особенно идеализировать не стоит, но в наличии принципа космоса – от небесных светил до кухонной утвари – им не откажешь», 75). Линеарный принцип, согласно Путешествию в Стамбул, идеально выражен в символике креста, который есть не только – а, может быть, и не столько – священный знак христианства, сколько план римского поселения. Из текста эссе можно выделить причудливый этюд о семиотике креста; многим он, вероятно, покажется кощунственным, хотя ему свойственна внутренняя логика и остраняющая свежесть. Тема креста в различных поворотах проходит сквозь все эссе: крест предстает то в наиболее конкретных (знак на куполе, 84; распятие на стамбульском базаре, 110), то в весьма абстрактных (географическая широта и долгота, 67; движение цивилизаций с Юга на Север и кочевников с Востока на Запад, 98) воплощениях. В конечном счете он, пожалуй, приобретает особое, окончательное и непоправимое значение: это знак перечеркивания нашей цивилизации, знак на могиле нашей эры. Ибо линеарный принцип, исчерпав себя, не привел к восстановлению космического цикла. Центр и смысл мира потеряны бесповоротно; цивилизация необратимо низвергается в энтропию и хаос; нет спасения от дегуманизации, от «порчи». Торжество линеарности сводится к тому, что человек – в том числе, и прежде всего, поэт — оторван от своих корней, от своего места в мире. /242/