Неужели краски должны быть изгнаны из поэзии (это особенно поверхностное замечание у Верлена)? Наконец, не относятся ли все эти советы больше к внешней стороне произведений, к их форме! А ведь не хочется думать, что символизм реформирует лишь форму стиха» (3. 3, л. 17).
Стремясь «развить положения Верлена» (там же, л. 17 об.) и показать, что «неопределенность» представляет собой неотъемлемое свойство новой поэзии, связанное со спецификой принесенного этой поэзией ви́дения мира, Брюсов обращается к анализу двух конкретных стихотворений, написанных как бы на одну и ту же тему — об осени. По-видимому, выбор для сравнения стихов о времени года, имеющих пейзажную основу, но в то же время тяготеющих к типизации и обобщению пейзажа, эвристически целесообразен при типологическом анализе поэтического мышления и ви́дения мира. Недаром, когда почти через 90 лет после Брюсова другой исследователь поставил задачу аналогичного, но уже межнационального, межкультурного сравнения, он, не зная брюсовской «Апологии», снова выбрал тему осени и в качестве образца русской поэтической традиции взял то же стихотворение Пушкина, что и Брюсов 17.
Процитировав начальное пятистишие первой строфы и всю седьмую строфу пушкинской «Осени». Брюсов замечает: «Посмотрите, какие эпитеты! все взяты из природы! Последние листы, осенний хлад etc. В первой строфе нам нарисована картина — роща, с которой опадают последние листья, промерзшая дорога и еще текущий ручей, но уже замерзающий пруд — вероятно, то, что Пушкин видел перед собой в окно. Картина невольно представляется нашим глазам, и, созерцая ее, мы испытываем впечатление, смотря по тому, как обыкновенно влияют на нас осенние картины» (3. 4, л. 17 об.). Итак, характерными чертами «досимволической» поэзии, представляемой Пушкиным, Брюсов признает конкретность, единичность изображаемого и способствующую этому объективность эпитетов. схватывающих характерные свойства, внутренне присущие объектам.
В качестве второго примера, представляющего поэзию символизма, взят «Осенний вечер» Тютчева. Уже эпитеты в этом стихотворении принципиально отличны от пушкинских: «Разве осенние вечера прежде всего отличаются светлостью? Разве из природы взяты эпитеты умильная, таинственная прелесть? томный шелест? /99/