публикации9; в сборнике Комаровского 1979 года10 допущена неточность в строке 28 («странствиям» вместо «странностям»).
Я начал, как и все – и с юношеским жаром
Любил и буйствовал. Любовь прошла пожаром,
Дом на песке стоял – и он не уцелел.
Тогда, мечте своей поставивши предел,5 Я Питер променял, туманный и угарный,
На ежедневную прогулку по Бульварной.
Здесь в дачах каменных – гостеприимный кров
За революцию осиротевших вдов.
В беседе дружеской проходит вечер каждый.10 Свободой насладись – ее не будет дважды!
Покоем лечится примерный царскосел,
Гуляет медленно, избавленный от зол,
В алеях липовых скептической Минервы.
Здесь пристань белая, где Александр Первый,15 Мечтая странником исчезнуть от людей,
Перчатки надевал и кликал лебедей,
Им хлеба белого разбрасывая крошки.
Илюминация не зажигает плошки,
И в бронзе неказист великий лицеист.20 Но здесь над Тютчевым кружился ′ржавый лист′,
И, может, Лермонтов скакал по той алее?
Зачем же, как и встарь, а может быть и злее,
Тебя и здесь гнетет какой-то тайный зуд? –
Минуты, и часы, и месяцы – ползут.25 Я знаю: утомясь опять гнездом безбурным,
Скучая досугом своим литературным,
Со страстью жадною я душу всю отдам
И новым странностям, и новым городам.
И в пестрой суете, раскаяньем томимый,30 Ведь будет жаль годов, когда я, нелюдимый,
Упорного труда постигнув благодать,
Записывал стихи в забытую тетрадь…
Стихи эти отчасти автобиографичны (Комаровский переехал из Петербурга в Царское Село в конце девяностых /187/