преждевременно, так как до сих пор понятие «классицизм» остается метафизической туманностью. Когда в него будет вложена реальная совокупность художественных приемов и средств определенной школы, только тогда мы будем иметь право некоторые стихи Ахматовой именовать «классическими». Например, разве строфа:
Иди один и исцеляй слепых,
Чтобы узнать в тяжелый час сомненья
Учеников злорадное глумленье
И безразличие толпы, —
разве эта строфа не звучит «по-пушкински»?
Примечания
1 Наиболее тонкой и оригинальной работой о «Четках» представляется нам статья Н. В. Недоброво в «Русской мысли». Интересны также статьи Б. М. Эйхенбаума «Анна Ахматова» и В. М. Жирмунского «Преодолевшие символизм».
2 Заглавие одного из последних его сборников.
3 Графика!
4 Последнее выражение остро передает зрительно-осязательное ощущение материала.
5 Ту же функцию выполняют тональности черного цвета: «веночек темный», «темный город», «мрачные сады» и пр.
6 Вполне аналогичны выражения «сизый голубь», «серая зола» и др.
7 То же телесное восприятие душевных состояний лежит в основе стихов:
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу, —
где тоска и угнетенность снова оформлены физиологически, а материальность тела усилена эпитетом «брошенное».
8 Значительность слова «большая» подчеркнуто здесь вынесением его за существительное (инверсия).
9 Поэта-живописца, несомненно, привлекла бы окраска стрекозы, а не ее размеры.
10 Знаменательно, что «высокий» ни разу не встречается у Ахматовой в переносном смысле. Выражение «высокие, чистые звоны» тоже конкретно; оно означает не «величественные звоны», а звоны, плавающие высоко в небе.
11 Из остальных пространственных эпитетов характерны: «дорога узкая, крутая», «низко небо пустое» , «пустое жилье», «глубокое озеро», «маленький стол».
12 Не только пространство и его отношения, но и время оформляется пластически. Фиксация времени и временная перспектива служат фоном почти всех стихотворений Ахматовой. Ее не удовлетворяет обозначение времени года и дня; она чувствует эмоциональный тон месяцев и часов. Отсюда «тихий день апреля», «полдень январский», «ветер мартовский», «сентябрьский вихрь», «молитва воскресная», «предвечерний тихий час»; характерно начало стихотворения: «Двадцать первое. Ночь. Понедельник».
13 Тем же поэтическим сознанием создан финал другого стихотворения («Четки»):
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.
14 Любопытную аналогию эмоционализации interieur’a находим у другого поэта той же школы, М. Кузмина:
Любовь сама вырастает
Как дитя, как малый цветок.
. . . . . . . . . . . . . . . .
Не следил ее перемены,
И вдруг,
О Боже мой,
Совсем другие стены,
Когда я пришел домой.
. . . . . . . . . . . . . . . .
Как от милой детской печки
Веет родным теплом.
15 Стихотворение «Побег» исключительно динамично. Беглецы задыхаясь мчатся «туда, где темно». И все же, в этом вихре движения, пластическая зоркость не покидает поэта. Он видит, что они бегут:
Мимо зданий, где мы когда-то
Танцевали, пили вино,
Мимо белых колонн Сената.
Текст по изданию: Анна Ахматова: pro et contra, Издательство Русского Христианского гуманитарного института, Санкт-Петербург, 2001
Впервые: Русская мысль. София. 1921. № 3—4.
