с сердцем поэта; его размеры, линии, краски созвучны с его песней. Ему посвящается шесть строк стихотворения «Белый дом»:
Здесь дом был почти что белый,
Стеклянное крыльцо.
Сколько раз рукой помертвелое
Я держала звонок — кольцо
. . . . . . . . . . . . . . . .
.я мой дом отыщу
Узнаю по крыше покатой,
По вечному плющу.
В этих деталях — глубокое лирическое содержание; за архитектурными деталями скрыта целая повесть о любви. Но дом таинственно исчез — возврата к прошлому нет:
И видно, никто не знает,
Что белого дома нет.
В переводе на язык романтизма это звучало бы приблизительно так: «И никто не знает, что здесь разорвалось любящее сердце».
Понятно, что комната, в которой живет поэт, становится частью его души, его etat d’ame. И в горестном изгнании на «диком берегу», в «немилом городе» воспоминания о былом, о счастье и любви пронизывают стены «светло-синей комнаты», где «тень моя осталась и тоскует»; оттого-то
В доме том не все благополучно.
Не оттого ль хозяин пьет вино,
И слышит, как за тонкою стеною
Пришедший гость беседует со мною.(с. 108)15
Наконец, в стихах, стилизованных в народно-православном духе, Ахматова пользуется архаизмами: палаты, светлица, горница. Например: /360/