Горькое сознание своей мгновенности, своей преходимости лежит в глубине Аполлинического духа, который часто и настойчиво в самые ясные моменты свои возвращается к этой мысли. (97)
Священное царство Аполлона заключено вовсе не в золотом, а в простом яичке. [...] Бессмертие не в отдельных произведениях искусства, а в силе, их создающей. [...] Произведение искусства – золотой сон, который всегда может быть разбит и утрачен. Поэтому не бойтесь его утратить. Произведение искусства – всегда только чудо. [...] Ритм смерти и возрождения священнее золотого сна. (112-113)
Эти мысли – хотя и высказанные языком символистов, от которого Пастернак отталкивался – несомненно, были для него значимы. Мгновенность, уходящее время – и поэзия, закрепляющая эту мгновенность; чудо искусства, построенного на простоте, на первозданности, на ощущении вечно возрождающейся жизни; творческая сила, которая важнее любых кристаллизованных результатов творчества – темы, определявшие философское и поэтическое мышление Пастернака на протяжении многих десятилетий.12
