с булочника муку; ленты функционально заменены локонами (ленты на Варварином платье = локонам на парике), а тучки метонимически замещаются зонтиком. Таким образом, кошка мистрисс Друк становится недотыкомкой — естественно, в комическом ключе.
Комизм открывается настроенному определенным образом читательскому зрению, если вспомнить, что в эпизоде с кошкой действуют анекдотические новобрачные: жена, как оказалось, обманула своего мужа (он так и кричит: «Вы надули меня!»), подобно тому как Варвара обманывает Передонова, чтобы выйти за него замуж. Также и желание Передонова: «Хоть бы кто-нибудь избавил, словом каким или ударом наотмашь» — оборачивается словесной перепалкой, а затем и дракой между фруктовщиком Бэром и депутатом Пируэтом. Но завершение главы параллелью с «Мелким бесом» далеко от комизма: «Что касается Молли, то она лежит на земле с проклеванными глазами и сломанным хребтом. Мир ее праху! Она пожертвовала своей жизнью для развития нашего романа» (с. 138). Молли пожертвовала жизнью не столько для развития романной интриги, сколько для введения в нее интертекстуальных параллелей, что подчеркивается «проклеванными глазами» кошки, напоминающими нам о знаменитом эпизоде, когда Передонов прокалывает глаза королям и дамам в игральных картах.
Здесь можно было бы перейти на более абстрактный уровень уподоблений и вспомнить, что обыгрывание волосатости и облысения в связи с браком, явное у Шагинян, есть и у Сологуба (Передонов перед свадьбой отправляется делать себе особую «испанскую» прическу, а вскоре после нее пытается лишить волос своего кота, являясь в парикмахерскую с просьбой: «Хозяин, кота побрей, да поглаже» (с. 275); что опять-таки перед свадьбой Передонов «намечает» себя буквой «П», «чтобы Володин не мог подменить его собою» (с. 269), а мотив подмены в романе Шагинян постоянен, равно как и маркировка покорных положительным героям вещей буквами ММ; что героям рабочего движения в «Месс-менд» мешают наблюдать за зловещими заговорщиками обои: «Только обойная фабрика из Виндорфа подкузьмила. Ребята на ней еще не записались в союз, у них вещи не согласованы с нашими. Обидно это, тут ведь за обоями дверь…» (с. 26) — и обои в доме Передонова также играют чрезвычайно важную роль в романе: «Ветер шевелил обои. Они шуршали тихим, зловещим шелестом, и легкие полутени скользили по их пестрым узорам. ″Соглядатай прячется там, за этими обоями″, — /161/